Неточные совпадения
Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками;
к обеду
прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.
И потом, обращаясь
к квартальным,
прибавил...
Больной, озлобленный, всеми забытый, доживал Козырь свой век и на закате дней вдруг почувствовал прилив"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Стал проповедовать, что собственность есть мечтание, что только нищие да постники взойдут в царство небесное, а богатые да бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть в смоле. Причем, обращаясь
к Фердыщенке (тогда было на этот счет просто: грабили, но правду выслушивали благодушно),
прибавлял...
Шелеп, которым он бичевал себя, был бархатный (он и доселе хранится в глуповском архиве); пост же состоял в том, что он
к прежним кушаньям
прибавил рыбу тюрбо, [Палтус (франц. turbot).] которую выписывал из Парижа на счет обывателей.
И второе искушение кончилось. Опять воротился Евсеич
к колокольне и вновь отдал миру подробный отчет. «Бригадир же, видя Евсеича о правде безнуждно беседующего, убоялся его против прежнего не гораздо», —
прибавляет летописец. Или, говоря другими словами, Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека заводить речь о правде, то это значит, что он сам не вполне уверен, точно ли его за эту правду не посекут.
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а то у нас лед теперь уж растаял, а беречь негде, — сказала Кити, тотчас же поняв намерение мужа и с тем же чувством обращаясь
к старухе. — Зато ваше соленье такое, что мама говорит, нигде такого не едала, —
прибавила она, улыбаясь и поправляя на ней косынку.
— А, и вы тут, — сказала она, увидав его. — Ну, что ваша бедная сестра? Вы не смотрите на меня так, —
прибавила она. — С тех пор как все набросились на нее, все те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу, что она сделала прекрасно. Я не могу простить Вронскому, что он не дал мне знать, когда она была в Петербурге. Я бы поехала
к ней и с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня мою любовь. Ну, расскажите же мне про нее.
— Да после обеда нет заслуги! Ну, так я вам дам кофею, идите умывайтесь и убирайтесь, — сказала баронесса, опять садясь и заботливо поворачивая винтик в новом кофейнике. — Пьер, дайте кофе, — обратилась она
к Петрицкому, которого она называла Пьер, по его фамилии Петрицкий, не скрывая своих отношений с ним. — Я
прибавлю.
Он смотрел на ее высокую прическу с длинным белым вуалем и белыми цветами, на высоко стоявший сборчатый воротник, особенно девственно закрывавший с боков и открывавший спереди ее длинную шею и поразительно тонкую талию, и ему казалось, что она была лучше, чем когда-нибудь, — не потому, чтоб эти цветы, этот вуаль, это выписанное из Парижа платье
прибавляли что-нибудь
к ее красоте, но потому, что, несмотря на эту приготовленную пышность наряда, выражение ее милого лица, ее взгляда, ее губ были всё тем же ее особенным выражением невинной правдивости.
— Одно…. это прежняя пассия Вареньки, — сказала она, по естественной связи мысли вспомнив об этом. — Я хотела сказать как-нибудь Сергею Ивановичу, приготовить его. Они, все мужчины. —
прибавила она, — ужасно ревнивы
к нашему прошедшему.
— Будете на скачках? —
прибавил он, спускаясь
к поданной карете!
— Сюда, здесь пройдемте. Не подходи
к окну, — сказала Анна, пробуя, высохла ли краска. — Алексей, краска уже высохла, —
прибавила она.
— Она очень просила меня поехать
к ней, — продолжала Анна, — и я рада повидать старушку и завтра поеду
к ней. Однако, слава Богу, Стива долго остается у Долли в кабинете, —
прибавила Анна, переменяя разговор и вставая, как показалось Кити, чем-то недовольная.
— Я на дешевом товаре всегда платья девушкам покупаю сама, — говорила княгиня, продолжая начатый разговор… Не снять ли теперь пенок, голубушка? —
прибавила она, обращаясь
к Агафье Михайловне. — Совсем тебе не нужно это делать самой, и жарко, — остановила она Кити.
— Вот если б я знала, — сказала Анна, — что ты меня не презираешь… Вы бы все приехали
к нам. Ведь Стива старый и большой друг Алексея, —
прибавила она и вдруг покраснела.
— О нет, он очень хороший человек, и я не несчастна; напротив, я очень счастлива. Ну, так не будем больше петь нынче? —
прибавила она, направляясь
к дому.
— Вот как! — проговорил князь. — Так и мне собираться? Слушаю-с, — обратился он
к жене садясь. — А ты вот что, Катя, —
прибавил он
к меньшой дочери, — ты когда-нибудь, в один прекрасный день, проснись и скажи себе: да ведь я совсем здорова и весела, и пойдем с папа опять рано утром по морозцу гулять. А?
— Ну, иди, иди, и я сейчас приду
к тебе, — сказал Сергей Иванович, покачивая головой, глядя на брата. — Иди же скорей, —
прибавил он улыбаясь и, собрав свои книги, приготовился итти. Ему самому вдруг стало весело и не хотелось расставаться с братом. — Ну, а во время дождя где ты был?
— Прекрасно — на время. Но ты не удовлетворишься этим. Я твоему брату не говорю. Это милое дитя, так же как этот наш хозяин. Вон он! —
прибавил он, прислушиваясь
к крику «ура» — и ему весело, а тебя не это удовлетворяет.
— Нет, я не брошу камня, — отвечала она ему на что-то, — хотя я не понимаю, — продолжала она, пожав плечами, и тотчас же с нежною улыбкой покровительства обратилась
к Кити. Беглым женским взглядом окинув ее туалет, она сделала чуть-заметное, но понятное для Кити, одобрительное ее туалету и красоте движенье головой. — Вы и в залу входите танцуя, —
прибавила она.
Она знала, что он кричит, еще прежде, чем она подошла
к детской. И действительно, он кричал. Она услышала его голос и
прибавила шагу. Но чем скорее она шла, тем громче он кричал. Голос был хороший, здоровый, только голодный и нетерпеливый.
— Бумажным. Ну да, у тебя дар
к этому, —
прибавил Левин.
— А вы убили медведя, мне говорили? — сказала Кити, тщетно стараясь поймать вилкой непокорный, отскальзывающий гриб и встряхивая кружевами, сквозь которые белела ее рука. — Разве у вас есть медведи? —
прибавила она в полоборота, повернув;
к нему свою прелестную головку и улыбаясь.
— Долли, постой, душенька. Я видела Стиву, когда он был влюблен в тебя. Я помню это время, когда он приезжал ко мне и плакал, говоря о тебе, и какая поэзия и высота была ты для него, и я знаю, что чем больше он с тобой жил, тем выше ты для него становилась. Ведь мы смеялись бывало над ним, что он
к каждому слову
прибавлял: «Долли удивительная женщина». Ты для него божество всегда была и осталась, а это увлечение не души его…
Только потому, что он чувствовал себя ближе
к земле, и по особенной мягкости движенья Вронский знал, как много
прибавила быстроты его лошадь.
Несмотря на то, что она только что говорила, что он лучше и добрее ее, при быстром взгляде, который она бросила на него, охватив всю его фигуру со всеми подробностями, чувства отвращения и злобы
к нему и зависти за сына охватили ее. Она быстрым движением опустила вуаль и,
прибавив шагу, почти выбежала из комнаты.
— Что, Костя, и ты вошел, кажется, во вкус? —
прибавил он, обращаясь
к Левину, и взял его под руку. Левин и рад был бы войти во вкус, но не мог понять, в чем дело, и, отойдя несколько шагов от говоривших, выразил Степану Аркадьичу свое недоумение, зачем было просить губернского предводителя.
— Я приехал, но поздно. Виноват, —
прибавил он и обратился
к адъютанту, — пожалуйста, от меня прикажите раздать, сколько выйдет на человека.
— Я очень рад, что вы приехали, — сказал он, садясь подле нее, и, очевидно желая сказать что-то, он запнулся. Несколько раз он хотел начать говорить, но останавливался. Несмотря на то, что, готовясь
к этому свиданью, она учила себя презирать и обвинять его, она не знала, что сказать ему, и ей было жалко его. И так молчание продолжалось довольно долго. — Сережа здоров? — сказал он и, не дожидаясь ответа,
прибавил: — я не буду обедать дома нынче, и сейчас мне надо ехать.
— О, капитальное дело! — сказал Свияжский. Но, чтобы не показаться поддакивающим Вронскому, он тотчас же
прибавил слегка осудительное замечание. — Я удивляюсь однако, граф, — сказал он, — как вы, так много делая в санитарном отношении для народа, так равнодушны
к школам.
— Так так и мы, — сказал Левин. — Очень, очень приятно было встретиться, —
прибавил он, увидав подходившего
к нему Свияжского.
— Я слышу очень интересный разговор, —
прибавил он и подошел
к другому концу стола, у которого сидел хозяин с двумя помещиками.
— Ну, bonne chance, [желаю вам удачи,] —
прибавила она, подавая Вронскому палец, свободный от держания веера, и движением плеч опуская поднявшийся лиф платья, с тем чтобы, как следует, быть вполне голою, когда выйдет вперед,
к рампе, на свет газа и на все глаза.
— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях,
прибавляя, вероятно,
к светским сплетням свои замечания… Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе… Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.
Я подошел
к пьяному господину, взял его довольно крепко за руку и, посмотрев ему пристально в глаза, попросил удалиться, — потому,
прибавил я, что княжна давно уж обещалась танцевать мазурку со мною.
— Держу, — отвечал Вулич глухим голосом. — Майор, вы будете судьею; вот пятнадцать червонцев: остальные пять вы мне должны, и сделаете мне дружбу,
прибавить их
к этим.
— Я буду иметь честь прислать
к вам нониче моего секунданта, —
прибавил я, раскланявшись очень вежливо и показывая вид, будто не обращаю внимания на его бешенство.
— Слава Богу! — сказал Максим Максимыч, подошедший
к окну в это время. — Экая чудная коляска! —
прибавил он, — верно какой-нибудь чиновник едет на следствие в Тифлис. Видно, не знает наших горок! Нет, шутишь, любезный: они не свой брат, растрясут хоть англинскую!
— Она за этой дверью; только я сам нынче напрасно хотел ее видеть: сидит в углу, закутавшись в покрывало, не говорит и не смотрит: пуглива, как дикая серна. Я нанял нашу духанщицу: она знает по-татарски, будет ходить за нею и приучит ее
к мысли, что она моя, потому что она никому не будет принадлежать, кроме меня, —
прибавил он, ударив кулаком по столу. Я и в этом согласился… Что прикажете делать? Есть люди, с которыми непременно должно соглашаться.
— Да, признаюсь, я сам так думал, — подхватил Манилов, — именно, очень многие умирали! — Тут он оборотился
к Чичикову и
прибавил еще: — Точно, очень многие.
Это займет, впрочем, не много времени и места, потому что не много нужно
прибавить к тому, что уже читатель знает, то есть что Петрушка ходил в несколько широком коричневом сюртуке с барского плеча и имел, по обычаю людей своего звания, крупный нос и губы.
К почтмейстеру, которого звали Иван Андреевич, всегда
прибавляли: «Шпрехен зи дейч, Иван Андрейч?» — словом, все было очень семейственно.
Вы посмеетесь даже от души над Чичиковым, может быть, даже похвалите автора, скажете: «Однако ж кое-что он ловко подметил, должен быть веселого нрава человек!» И после таких слов с удвоившеюся гордостию обратитесь
к себе, самодовольная улыбка покажется на лице вашем, и вы
прибавите: «А ведь должно согласиться, престранные и пресмешные бывают люди в некоторых провинциях, да и подлецы притом немалые!» А кто из вас, полный христианского смиренья, не гласно, а в тишине, один, в минуты уединенных бесед с самим собой, углубит во внутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?» Да, как бы не так!
— Такой приказ, так уж, видно, следует, — сказал швейцар и
прибавил к тому слово: «да». После чего стал перед ним совершенно непринужденно, не сохраняя того ласкового вида, с каким прежде торопился снимать с него шинель. Казалось, он думал, глядя на него: «Эге! уж коли тебя бары гоняют с крыльца, так ты, видно, так себе, шушера какой-нибудь!»
И вот напечатают в газетах, что скончался,
к прискорбию подчиненных и всего человечества, почтенный гражданин, редкий отец, примерный супруг, и много напишут всякой всячины;
прибавят, пожалуй, что был сопровождаем плачем вдов и сирот; а ведь если разобрать хорошенько дело, так на поверку у тебя всего только и было, что густые брови».
— Позвольте вам доложить, Петр Александрыч, что как вам будет угодно, а в Совет
к сроку заплатить нельзя. Вы изволите говорить, — продолжал он с расстановкой, — что должны получиться деньги с залогов, с мельницы и с сена… (Высчитывая эти статьи, он кинул их на кости.) Так я боюсь, как бы нам не ошибиться в расчетах, —
прибавил он, помолчав немного и глубокомысленно взглянув на папа.
— Знаете что? — сказала вдруг Сонечка, — я с одними мальчиками, которые
к нам ездят, всегда говорю ты; давайте и с вами говорить ты. Хочешь? —
прибавила она, встряхнув головкой и взглянув мне прямо в глаза.
— Прошу любить старую тетку, — говорила она, целуя Володю в волосы, — хотя я вам и дальняя, но я считаю по дружеским связям, а не по степеням родства, —
прибавила она, относясь преимущественно
к бабушке; но бабушка продолжала быть недовольной ею и отвечала...
— Все скажу, все скажу! — проговорил лакей. — Нехорошо, ваше сиятельство! —
прибавил он особенно выразительно в то время, как мы входили в залу, и пошел с салопами
к ларю.
— Надеюсь, ты не будешь скучать у меня, мой дружок, — сказала бабушка, приподняв ее личико за подбородок, — прошу же веселиться и танцевать как можно больше. Вот уж и есть одна дама и два кавалера, —
прибавила она, обращаясь
к г-же Валахиной и дотрагиваясь до меня рукою.